Некто Рвинский - Страница 48

История буклета скромно умалчивает, что творилось в недрах заведения, однако, на выходе мы видим румяного здоровяка, стройного и помолодевшего. Без очков и с роскошной гривой волос. Все члены его тела были основательно накачаны, а в глазах горел неугасимый огонь жажды жизни.

– Любопытный способ эволюции, – усмехнулся Виктор, заметив мой интерес. – Однако наших доходов на это не хватит, поэтому ограничимся шашлыком, как бюджетным вариантом.

Молодой человек удивился новому заказу, пока я снова не достал похудевший мешочек с мелочью.

– Может, господа желают виски? – вкрадчиво осведомился он.

– В другой раз.

Молодой человек пожал плечами, но заказ принял, и, вскоре, ароматный продукт уже был на столе. Я энергично принялся за дело умиротворения нервных волокон, ответственных за чувство голода. Нет, конечно, переедание не было моим хобби, но и особой скромностью я никогда не отличался.

– Вкусный шашлычок, – удовлетворённо положил я на стол пустую шпажку, наблюдая, как Виктор настойчиво терзает оставшуюся четверть.

– Вы довольны? – с натянутой улыбкой перед нами появился молодой человек.

– Мм-м, – промычал Виктор, вгрызаясь в нежную плоть, и кивнул на мешочек с мелочью.

Порывшись внутри, я выудил кружочек с цифрой десять и великодушно протянул юноше. Чем-то мне это напомнило игру в лото. Молодой человек поморщился, но деньги взял. По-хозяйски оглядел веранду и, пробубнив что-то, независимо удалился.

– Господа! – раздался голос сидящего неподалёку одинокого мужчины в старомодной кепке. – Не пойму, о чём вы толкуете?

Перед ним стояла наполовину опорожнённая бутылка из тёмного стекла, а в голосе звучали характерные нотки влияния винных паров.

– Когда я делаю глоток, – мужчина отхлебнул прямо из горлышка, – он начинается в прошлом и заканчивается в настоящем. Но это всё равно один глоток, и он само постоянство. Вся наша жизнь просто один большой глоток.

Он надвинул кепку на глаза, так, что остался, только один большой нос, и, скрестив на груди руки, погрузился в дремоту.

От шашлыка остались одни воспоминания. Если бы не металлические шпажки, равнодушно лежащие на тарелках, то можно было подумать, что его просто не существовало в природе.

Виктор удовлетворённо покачивал ногой, созерцая пустую шпажку.

– А был ли он?

– По-моему, это чисто философский подход, – пожал я плечами. – Изменение формы ведёт к смене названия. Мясной продукт превратился в фарш, будущая судьба, которого нам хорошо известна.

– Увы, – вздохнул Виктор. – Шашлыком там и не пахнет, а вообще вопрос, конечно, интересный.

Виктор немного увеличил амплитуду покачивания ноги, и в результате, ботинок всё-таки свалился, не выдержав таких испытаний. Пришлось лезть под стол завязывать ослабшие шнурки.

Дремавший мужчина пошевелился и медленно запрокинул назад голову в надвинутой кепке, пытаясь разглядеть окружающий мир. Повернувшись в нашу сторону, он удивлённо произнёс.

– А-а, это опять вы? Мы же встречались в прошлой жизни, не так ли?

Виктор кивнул в ответ.

– А я смотрю, опять знакомые лица, – довольно усмехнулся мужчина. – Недавно с одним господином пили виски, так целых три жизни ушло на бутылку. Видно, кармическая встреча была.

Осторожно взявшись за горлышко, он сделал продолжительный глоток.

– Ну, что, господа, может, увидимся в следующей жизни?

Голова в кепке снова опустилась на грудь.

– Забавно, но он совершенно прав, – улыбнулся Виктор. – Нет осознания себя, нет и существования. Проснулся, здравствуй, новая жизнь!

Движущаяся в такт дыханию старомодная кепка снова слегка шевельнулась. Подбородок оторвался от груди, и пристальный взгляд упрямо сфокусировался на нашем столике.

– Не верю своим глазам! – указательный палец сдвинул кепку в район затылка. – Это опять вы? Судьба, – многозначительно кивнул мужчина. – От неё не уйдёшь.

Он решительно ухватился за бутылку. Кепка вернула себе законное место на кончике носа, и через минуту я услышал тихое похрапывание.

– Мы живём в мире идей, Андрей Георгиевич, – неожиданно сказал Виктор. – Мы все идеалисты.

– Господа! – послышался знакомый голос.

Мужчина удивлённо смотрел на нас, сверкая глазами из-под надвинутой кепки.

– Всем известно, что основная идея – это большой глоток. Мы поглощаем всё, до чего могут дотянуться наши органы чувств, желудок и ум. Потребление, есть правда жизни! Глотай, пока хватит сил! – с пафосом сказал он и приложился к бутылке. – Такова миссия любого существа, а когда дальнейшее насыщение невозможно, приходит забвение.

– Но мы не только потребляем, но и создаём, – заметил я.

Мужчина выразительно махнул рукой.

– Это вторичный процесс переваренного насыщения для подготовки к новому потреблению. Кстати, пора этим заняться.

Он встал и, засунув недопитую бутылку в карман широкого пальто, нетвёрдой походкой направился к выходу.

– Время потреблять и время созидать, – многозначительно буркнул мужчина.

Правая рука сжимала торчащее горлышко бутылки, словно рукоятку оружия. Он подозрительно оглянулся и, подняв воротник, неторопливо свернул за угол кафе.

Глава восьмая

Пока мы расслабленно продолжали дремать в креслах, переваривая пищу, рядом с кафе тихо остановился старинный лимузин чёрного цвета. Хлопнула дверца, и на свет появился невысокий господин плотного телосложения, в костюме и лакированных штиблетах. Маленькие усики щёточкой упрямо торчали над верхней губой, а глаза были скрыты круглыми очками с тёмными стёклами.